До сих пор мне это не очень нравится. Но, признаюсь, полностью изжить в себе сладенькое провинциальное довольство так и не смог. Хорошо ли, плохо ли подобное самоощущение? Не знаю… Уверен только в одном: как только прямо или даже косвенно заходит речь о ком-то или чем-то с глусскими корнями, в душе все приятно резонирует. Перелопатив поступившую информацию, некий внутренний честолюбец словно рапортует социуму: «Знай наших!»
«Выскочил» он и во время очередного телевыпуска «Сегодня в Бобруйске». Культурная столица года, готовясь к 630-летию города, нет-нет да и возвращается к материалам местного музея. Того самого, который в определенном смысле творение моего земляка. Человека, уже только юношей сменившего прописку. Разве не он, Цодик Яковлевич Славин, дал ему ускорение в июне 1924 года? Этим как раз себя и прославил на сопредельной территории.
Цодик Яковлевич Славин.
По фактической, психологической реконструкции он представлял скорее всего тип человека, о котором говорят: ему больше других надо! Энергичный, инициативный, с внутренней нацеленностью на новое, неизведанное… Чудак-то, может, и чудак, но в итоге дальновиднее, прагматичнее тех, кто его так окрестил. Но все по порядку…
На втором этаже одного из домов по Социалистической, в здании бывшей женской гимназии, потом школы, была еще и библиотека. А он, Славин, библиотекарь в ней. Быстро ощутил: в рамках нехитрой должности уже тесновато. Взор все чаще обращается на небольшой пустующий дом во дворе. Не как торговца недвижимости, разумеется, а в прикладном гуманитарном смысле. Скажем, почему бы не устроить здесь выставку детского творчества? Вон сколько способных ребят в школу приходят. Сказано — сделано. За окном стояло время решительных действий.
Читайте также: Соломоновы решения: об уроженце Бобруйска Соле Шульмане
Вот так в цепочке последовательности и созрела мысль о создании музея. Поначалу достаточно локальная, без расчета на большой исторический резонанс. Тихо, скромно, целенаправленно… Но уже года через три о бывшем пустующем доме остались только воспоминания. К услугам посетителей отделы животных, растений, ископаемых, леса и полеводства, пчеловодства, санитарного просвещения. Согласен, несколько эклектическое соседство. Так и период же поисковый, пока еще только ориентированный на самоопределение.
Расширялся музей, интеллектуально рос и его создатель. Связь тут прямая и непосредственная. Ну и что, что нет высшего образования… А у Горького, Толстого оно было? Славин самостоятельно изучает немецкий, английский, французский языки. Полиглот не полиглот, но необходимой иностранной литературой пользуется свободно.
Прекрасно разбирается в живописи, сам вполне недурный рисовальщик, хорошо играет на скрипке. Легко ориентируется в огромном литературном мире (бывший библиотекарь как-никак). Прямо тебе ярко выраженное ренессансное начало. Как раз тот случай, когда вкусы и привязанности создателя музея не могут не сказаться положительно и на его детище. Удивительно ли, что очень быстро оно «выросло» из первоначальных детских штанишек. Удается убедить в солидном преобразовании и городские власти. Прямой результат — новое здание в бывшем особняке на пересечении улиц Пушкинской и Дзержинского.
А как проигнорировать возможность «шагнуть» за стены здания… Итог ее явлен в опытно-экспериментальном участке при музее. Цодик Яковлевич и тут показал себя «докой». Насаждения носят не случайно-декоративный, а строго продуманный опытно-прикладной характер. И не только для бобруйчан. На черенки некоторых растений «клюнули» ученые из Ленинградского института растениеводства. Вот тебе и провинциальный музей с не провинциальным подходом к делу.
Но всё же главное — чисто музейный профиль. К уже существующим отделам плюсуются исторический, религиозный, промышленный… В макетах, действующих станках широко представлена техническая инфраструктура города.
Одна из экспозиций музея
Определяющий фактор не количество, не арифметика, а содержательная составляющая жизни его жителей. Жизнь экспонатов — его жизнь. Даже ночью иногда не спится. Мысленно все переставляется, перегруппировывается, появляются иные комбинации и сочетания. Днем же нередко мыслительные эскизы превращаются в новые конкретные комбинации, сочетания, очертания…
А тут еще страна буквально заболевает авиацией! Несколько визитов к командованию летной части, и в скором времени в промышленном отделе появляется авиационный мотор. Казалось бы, зачем? Штаты ведь не увеличиваются. Да и какие там штаты… Условность, не более того. Сторож, уборщица и он — директор, соединивший в своем лице научного сотрудника, бухгалтера, агронома, экскурсовода… В общем, та еще нагрузочка. Тем более что кроме стационарного функционирования организованы еще передвижные выставки по вопросам истории, сельского хозяйства, промышленности в самых людных местах города.
Правда, охотно помогают музею многочисленные шефы. Как тут не отреагируешь на подвижнический энтузиазм главного музейщика! Да и сам он депутат горсовета трех созывов.
1
Но вот только на дворе — середина 30-х. Внешне вроде все неплохо, а постепенно тучи сгустились и над Славиным. Катализатором послужил момент, когда, переоценив свои силы, бросил перчатку одному из начальников. Тот не придумал ничего лучшего, как выставочную мебель, изготовленную фабрикой Халтурина, забрать к себе в квартиру. Дескать, в его домашнем интерьере есть кому объективно оценить мастерство бобруйских мебельщиков.
Как показал дальнейший ход событий, своего Славин добился. Вот только очень дорогой ценой для новоявленного Дон Кихота. А тут еще злополучная статья в «Коммунисте», где Конституцию назвал советской, а не сталинской. В то время такие оговорки начинали казаться подозрительными. Да еще в устах человека, изучающего три нерусских языка. Шпион да и только. Чашу терпения переполнило выступление на сессии горсовета, где директор музея выступил «не так, как надо».
Как следствие, проверочная комиссия в возглавляемое им заведение. Казалось бы, что можно найти крамольного? Нашли! И стенд, мол, с устаревшими цифрами, уменьшающими выдающиеся достижения. И уж вообще ни к черту не годится маловатое наличие великих вождей.
В общем, результаты подвела опять же очередная сессия. Вывод телеграфно лаконичен: хранение контрреволюционной литературы (?), явный уклон в религиозность. У отца жены свой большой дом (какой ужас!). По выводам и действия: 6 августа 1937 года Ц. Я. Славина арестовали. Жену лицемерно успокоили: всего на восемь лет. Видимо, посчитали, что в запасе у него бессмертие.
Читайте также: Из истории театрального Бобруйска. Актер Владимир Владомирский
А через полгода на запрос супруги ее ошарашили новой информацией: не 8, а 10 лет без права переписки. Но и эта цифра вскоре выросла вдвое с отправкой в один из дальневосточных ГУЛАГов. И туда тоже писала убитая горем жена при неутешительном ответе — такие тут не числятся. Но Славин к этому времени не числился уже и в жизни.
…Посмертная реабилитация пришла только в 1953-м. Неуклюжий реверанс за прежние беспардонные действия. Такая вот монтажная логика на определенном витке истории, когда аранжировка собственной жизни принадлежала не тебе. Эстетический вкус проходил по разряду эстетического протеста. Многое здесь не вписывалось в стандарты, «выдрессированные» под поведение. Страдали чаще всего люди сильные, небезразличные, позволявшие себе более сложную нравственную систему.
…Но, к счастью, история оказалась более справедливым судьей, правильно расставив и исторические, и моральные акценты. А через восемьдесят лет радостное чувство: моя маленькая Глусчина поставляла и поставляет стране достойные кадры. В том числе и такие, каким был Славин.
Его давно нет, но есть и прекрасно несёт свою миссию созданный им музей. Есть люди, много людей, которых он по-прежнему интересует. И это — главное. Это и на них тоже с фотографии смотрит симпатичный, открытый и, чувствуется, добрый человек.
Он будто вглядывается в свое будущее. Оно, в свою очередь, оглядывается назад, произнося в его адрес искреннее «спасибо!».
Могилёвская правда
