Хорошо, что он у меня есть – мой самый обычный, но самый особенный папа

Моя семья вполне обычная. Так мне казалось лет до 13. А потом я познакомилась с родителями друзей – чем дальше, тем больше было моё удивление. У половины не было кого-то из родителей, у других били, пили или наплевательски относились к детям. И тогда я осознала, что мой папа, как и мама, впрочем – особенные.

Мне 5.

Соседские мальчишки специально забросили мою летающую тарелку в крапиву – высокую, выше меня. Пожаловалась папе, и он заставил засранцев идти в крапиву и доставать мою тарелку. Когда они вышли, плача, он им спокойно сказал: «Мужчина должен отвечать за свои поступки». А чтоб сгладить все детские обиды, дал нам денег на мороженое. Прав ли он был? Для меня да. Теперь я точно знала, что папа всегда поможет и защитит.

Мне 10.

Мы с младшим братом и ещё троими друзьями весело ползём по 2-метровому забору из тонких – см 2-3 в толщину – досок. Вдруг я слышу тихое: «Доча…» и вижу внизу отца, который как-то непривычно хмурится. «Дети, всем пора домой, на обед, – говорит мой папа и осторожно протягивает руки – А давайте я вас по очереди сниму, как будто спасаю?». И по одному мы спрыгивали в папины вытянутые руки. Позже он признался, чтоб был очень напуган, поскольку под забором, прямо под нами лежало много битого стекла – молодняк развлекался, разбивая бутылки об доски.

Мне 13.

Захожу домой с синяком во всю скулу, драных штанах и куртке. Папа хмурится: «Дралась?». Я комкаю рукав и прячу глаза. «За дело била?». «За подружку, – бурчу, – они её ввосьмером одну, а мы мстить пошли». Папа молчит. Потом уже участливо: «Получила?». «Угу». «Ну сама-то хоть долбанула?» – он улыбается. «Угу», – улыбаюсь и я.

Папа никогда не поощрял жестокость, но умение постоять за себя – считал очень важным. И я благодарна ему, за то, что он не судил меня, за мои попытки.

Мне 15.

Я впервые выпила водки, и меня унесло. Пришла домой пьяненькая, не могу пролезть между диваном и столом. «Мама тебя видела?» – слышу с порога. Пьяненько хихикаю и отрицательно качаю головой. «В душ и спать», – командует папа, и я слушаюсь. Утром смеётся и спрашивает, болит ли голова. Что-то бурчу в ответ, и мне под подушку кладут полтинник на «опохмел».

Папа знает, что больше я так не буду, потому что мне стыдно. Домой под градусом я больше не приходила никогда.

В мои 16 начнутся наши первые ссоры. Тяжёлый период, по душам не поговорить, потому что мой папа в принципе не болтун. А я была слишком максималистична. От этого тяжело.

Мне 21.

Ночью во дворе дома на меня нападает наркоман. Я отбиваюсь и инстинктивно зову папу криком. Отец выскочил с железным прутом, нарик сбежал. Я знаю, что потом папа очень переживал, но меня он бодрил и веселил, приговаривая, что я настоящий боец.

Было много обид, было много и хорошего.

Моего первенца он до слёз боялся брать на руки – большие натруженные руки, которыми боялся повредить что-то малышу. Моего мужа поругивает за то, что тот не балует меня, как принцессу) не со злом, а просто бухтит, потому что очень меня любит – и я это знаю.

Знаю, и поэтому стараюсь почаще говорить ему «спасибо, папа», «я люблю тебя, папа», «папочка, прости».

Хорошо, что он у меня есть – мой самый обычный, но самый особенный папа.

@FRIKADELECHKA